Вы когда-нибудь, запуская очередную “доку”, или “пэдээф-
ку”, или просто “тээкстешку”, задавались мыслью, корча
разочарованную гримасу, что гораздо приятней было бы от-
крыть соответствующую книгу или на худой конец распечаточ-
ку. Ту информацию, что дает (найденный, скаченный) тексто-
вый файл лучше было бы получить в бумажном виде, еще лучше,
если это выписки из учебников, сами научные работы, учебные
пособия или учебники. Мы не задумываемся, почему можем по-
долгу лазать по компьютеру или играть в игры, но как только
начинаем что-то читать, тут же вспоминаем о вредности экра-
на и подобном хламе. У каждого дискомфорт проявляется по-
разному, но суть у всех одна – читать с экрана монитора не
удобно и даже тяжело. Пытаясь себя убеждать, мы всегда за-
мечаем за собой, что это подобно наговорам на свой 15-ти
дюймовый телевизор атмосферы кинотеатра с DolbyDD системой.
А во многом все потому, что, перекочевывая на экран мо-
нитора, текст (не информация) теряет нутро книги. То, что
из поколения в поколение мы привыкли незримо ощущать, читая
то или иное.
Каждый из нас любит читать. И здесь даже не приходится
сомневаться. Потому как те, кто просто не умеет этого
делать все равно, что не любят смотреть телевизор будучи
зрячими. Каждый, кто когда-либо брал в руки книгу и пытался
следить за развивающемся в ней сюжетом, находил себе такую,
которую он полюбил бы всем сердцем. Еще в 15 веке книга
была запрещена, как источник деморализованных знаний, на-
правленных на развращение социальной нравственности той
эпохи. Тогда политики и духовенство узрели в книге кладезь
знаний способный дать людям то, что им не разрешалось
иметь, дабы не повлечь собой новые волны василистов, павли-
киан и прочих, как они считали, еретиков.
Но эпоха Возрождения взяла свое. Нельзя сказать, что она
победила духовенство. Скорее, последние решили образумить
свою безграничную власть, распределив ее ценности, намерен-
но окутанные туманом, среди населения. И свет увидел книгу
такую, какую теперь мы все можем с легкостью обнаружить на
полках книжных магазинов. Несущую в себе знания и (что
подавляюще) источник развлечения. Беллетристов расплодилось
такое огромное количество, что пытаться все перечитать ста-
ло равносильно овладению всех знаний. Так как каждая книга,
какая бы плохая она не была, что-то в себе да несет (или не
несет, не знаю).
Из всех преимуществ книги, как предмета собственности
человека, есть одно незаменимое свойство, то, что отличает
ее от любого другого увлечения человека, будь то видео или
музыка (правда, у живописи и классической музыки это тоже
есть, а вот про видеокассату такого не скажешь). Речь идет
о той незримой основе, которая позволяет считать книгу чем-
то личным каждого человека. Одно и то же произведение может
нести в себе нечто родное для многих совершенно разных лю-
дей. Они находят это в ней и (прижимая книгу к сердцу, ког-
да мысли витают где-то под потолком) говорят: “О, да, это
то, что…” И это и есть результат как раз того самого, что
Кант называл “вещью в себе”, в данном случае - книги.
Идея проекта проста: углубиться в основу книги и имита-
цией ее образа подойти к той скрытой сущности хотя бы со
стороны зрительных ощущений.
Дать тексту приобрести не просто одежду информации, но
еще и те благоухания и грацию статики (подобно скульптуре),
которая изымается, как отруби и злаки в изготовлении бело-
го хлеба.
